Месть крысы из нержавеющей стали - Страница 48

— Как?

— Доставай грим, оборудование для пластической операции. Я намерен проникнуть на военную базу в обличье Края. Мне надо сделать там несколько важных вещей.

Она начала было протестовать, но я поднял палец, и она умолкла.

Точно так же, как и я, когда она отправилась в Октагон. Ей нечего было сказать, и она это знала. Без единого слова она отправилась за требуемыми маскировочными материалами.

Мне требовался клизандский транспорт, и я добыл его самым простым из всех возможных способов. У врага. А поскольку проделанная нами гримерная работа не вызвала у меня буйной радости, я решил действовать после наступления темноты, когда тусклое освещение поможет иллюзии. В соответствующее время я, одетый в мундир Края, но с собственным чемоданчиком, отправился с Гамалем к Октагону, месту прежних представлений. Гамаль был членом вспомогательных полицейских сил.

Мужчина в такой роли являлся довольно редким исключением, поскольку большую часть вооруженных сил составляли женщины. Я бы предпочел одну из девушек, они казались намного более уверенными в себе.

Но в это время на планете находились клизандские войска только мужского пола. Кучка клизандских женщин оставалась вне поля зрения.

Гамаль выглядел излишне нервным, и мне не понравилось, как он время от времени закатывает глаза, однако пришлось довольствоваться им.

— Ты понял свою роль? — спросил я у него, толкая его в тень глубокого парадного.

— Да, сэр, разумеется, понял.

Не стучат ли у него зубы? Трудно сказать. Я вынул пузырек, который дал мне доктор Мутфак для применения в случае чрезвычайной ситуации.

— Возьми эти две таблетки, разжуй и проглоти. Это пилюли счастья, они должны поднять твой боевой дух, не отправляя тебя плясать по улицам.

— Я не…

— Теперь ты да. Возьми.

Он взял, а я шмыгнул к Октагону, держась в тени, и осторожно выглянул за угол, прежде чем начать свою игру. Даже в этот час ночи машины довольно часто подъезжали к зданию и выезжали из него, но все это было не то, в чем я нуждался.

Наконец подъехала маленькая машина, выбросила двух офицеров, а затем отправилась обратно в моем направлении. Я шагнул на улицу перед ней и махнул рукой. Она, взвизгнув, остановилась, почти коснувшись меня передним бампером. Водитель выглядел испуганным, и я постарался удержать его в этом состоянии.

— Вы всегда так ездите?

— Нет, сэр, но…

— Приберегите свои извинения, меня они не интересуют. — Я влез в машину и уселся рядом С ним, а он все еще не мог закрыть рот. — Езжайте дальше, я скажу вам, куда направляться.

— Сэр, эта машина… Я хочу сказать… Один-единственный холодный краевский взгляд заставил его увянуть, словно весенний цветок на морозе, и он рванул машину вперед.

Как только мы отъехали немного от Октагона, я приказал ему остановиться и раздавил у него под носом сонную капсулу. Я был уверен, что отдых не помешает ему. А затем я отвез его к месту, где ждал Гамаль. Он открыл дверь склада, в котором прятался, и мы занесли туда шофера. После этой капсулы он должен был спать до утра, и пока Гамаль переодевался в его форму, я подложил ему под голову для удобства пачку бумаг.

— Ты умеешь водить такую машину? — спросил я у Гамаля, когда он переоделся.

— Должен бы. Эта машина одна из наших. Они украли ее и нарисовали на ней свой грязный флаг.

— Значит, вновь отбитый военный трофей. А теперь отвези меня в космопорт. И не останавливайся в воротах, а лишь притормози и продолжай катить. Все это блеф, так что держи нос кверху и постарайся не выглядеть таким испуганным, как сейчас. Будь мужчиной.

— Я и мужчина, — простонал он. — Ну а это — женское дело. Не понимаю, как я вообще дал уговорить себя на это.

— Заткнись и поезжай. И прими еще пару этих пилюль.

Космопорт был перед нами, и я больше беспокоился о своем водителе, чем о том, что будет дальше. Я видел, как они спешат убраться с дороги Края. Наверное, это поможет объяснить и явный страх водителя.

Я вздохнул. Катись, машина. Предполагалось, что все знали Края, и теперь я намеревался подвергнуть это предположение испытанию. Часовые вытянулись по стойке смирно, когда мы появились. Сержант начал было что-то говорить, но я опередил его.

— Держитесь подальше от этого телефона. Я намерен поговорить с некоторыми людьми и не хочу, чтобы вы сообщили им о моем появлении. Вы знаете, что случится с вами, если вы это сделаете.

Мне пришлось чуть ли не выкрикивать эти фразы, поскольку близкий к панике Гамаль притормозил недостаточно, и мы промчались мимо часовых. Но они, должно быть, меня расслышали, потому что никто не сделал попытки приблизиться к телефону.

Первый шаг.

— Я не могу это делать! — завопил Гамаль и так крутнул руль, что мы направились обратно к воротам. — Я еду домой! Я никогда не был создан для работы в полиции — все это идеи моей матери, она хотела, чтобы я был для нее вроде дочери, вот и сделала из меня… А я хотел быть просто домохозяином, как мой отец!..

Ворота надвигались с огромной скоростью, и я, бегло выругавшись, выудил сонную капсулу, раздавил ее у него под носом, а затем рванул руль.

Мне пришлось, поддерживая одной рукой Гамаля, сделать еще один поворот. Мы снова умчались прочь. Мне стало немного не по себе, когда я представил, что могут подумать часовые обо всем этом.

Борясь с незнакомым управлением, я сумел завести машину в один из ангаров, прежде чем нога Гамаля соскользнула с акселератора и мотор заглох.

На заднем сиденье машины были какие-то ящики и узел армейских одеял. Я вынул все, кроме одеял, которые использовал, чтобы прикрыть Гамаля, сладко спавшего теперь на полу, свернувшись калачиком. Наверное, мне следовало застрелить его или просто выбросить. Но ведь он не был виноват в том, что родился мужчиной при матриархате.